Аглая Дюрсо. Девочка с персиком

Здравствуйте, Доктор.
Вы, конечно, меня не помните. Но чтобы не ранить Вас этой бестактностью, сразу скажу: Вы знали меня как Крошку Мю. Когда-то в детстве Вы читали скандинавскую сказку про зверушек, и там была эта Крошка Мю. Она была до того невыносимой, что ее просто хотелось прибить. Но поскольку она была чрезвычайно мала, ее можно было в любой момент утопить даже в заварочном чайнике.
Если бы Вы помнили все мои подлости, Вы бы рвали все мои письма не читая.
Доктор, я хочу Вас утешить. Мы тоже многого не помним. Например, мы не помним, ради чего мы все это затеяли и чего добивались.
То есть сначала мы хотели быть беспечными, бесполезными и бесстрашными. И были таковыми. Потому что мы были уверены, что не будем одиноки и никогда не опаскудимся, чтобы пожениться.
Я говорю о нас с Персиком и об одном иллюзионисте, Доктор. Вы, естественно, не в счет, потому что вы никогда не питали иллюзий относительно одиночества.
Мы не боялись быть счастливыми, потому что ничего не знали о крестике на ладони, под средним пальцем. Об этом крестике нам сказал иллюзионист, но это было намного позже.
Доктор!
Это было задолго до иллюзиониста. Это было пятнадцать лет назад.
Мы жили в доме на Маяковке, на третьем этаже. Это была квартира великого мецената и покровителя искусств Морозова. Там были обои из тисненой свиной кожи, потолки с деревянной резьбой и ванна на львиных лапах. Это все было аутентичное, морозовское. А потому щербатое и кое-где зацементированное и заткнутое газетами.
В двери в ванную было окошко. Оно было в виде бабочки, но однажды я проткнула его рукой.
Телефон мы провели из парикмахерской на первом этаже. Воду грела колонка, но она была старая, вдобавок ко всему многие забывали сначала включить воду, а потом прибавить газ. Из-за этого колонка часто выходила из строя, а однажды, когда Персик решил потушить пальто в ванной и опять забыл перекрыть газ, колонка затряслась, напоенная паром, и чуть было не снесла башку Панку отлетевшей передней панелью. С тех пор Панк грел воду только в кастрюльке, а Персик мылся в тазике.
Отопление нам изредка отрубали работники ДЭЗа, но мы платили им пятьдесят рублей, и они опять что-то к чему-то приваривали.
У меня была комната с эркером и антресолями над дверью. На антресоли я перебралась спать после того, как меня испугала девушка Анна. Они расталкивала меня несколько раз по ночам, чтобы рассказать свои сны. Снилась ей всякая дрянь, я бы такое даже не стала смотреть.
Анна жила через комнату, в соседях у меня была возлюбленная пара, и все остальные жаловались, что страшно спать, потому что по ночам кто-то воет.
Это называлось сквот. Потому что прав и обязанностей жить в этой квартире никто не имел. Мы там жили исключительно из любви к искусству жить.
Никто точно не скажет Вам, Доктор, сколько нас было. Поэтому ротация была, как в метро в час пик. Мы не успевали мыть чашки, и многие пили чай из грязных, отрывая их от стола. Но потом уходили домой по-человечески поесть и вымыться и больше не возвращались.
Девушка Анна жила точно. Она занималась изучением сновидений. Она даже ездила в Дюссельдорф на конференции по люсидным снам.
Еще жил музыкант, у него вся комната была завалена примочками и стоял усилитель «Маршалл». Это было самым неприятным. Потому что музыкант дико фальшивил, а «Маршалл» все это простодушно усиливал до невыносимости. Но в остальном музыкант был милым человеком и притом очень хозяйственным. Он варил нам суп из сырков «Лето».
Еще жили два буддиста. Он на Арбате стучал в барабан, она свято верила в реинкарнацию, чтобы понравиться ему. Она его убедила, что в прошлой жизни он был ее сыном. Она его даже мыться одного не отпускала.
Панк работал в экспериментальном театре. Они там пели внутренними голосами, чтобы передавать эманации через пол - через пятки - прямо в душу к зрителям.
Еще с нами жил один заморыш хиппенок. Вообще-то он был сыном известного япониста, но сбежал из дома от невесты, привезенной ему отцом из командировки.
Эта невеста написала ему поутру танку:
Луна в зените.
Маленький краб взбежал по ноге.
Я теперь не одна.
Заморыш хиппи страшно негодовал, потрясая листком. Кричал, что он, конечно, некрупная особь, но так оскорблять себя не позволит.
Были еще два приличных человека, но они свалили через неделю, прихватив мой марокканский чайник, а также содрав весь уникальный паркет в гостиной, где они ночевали.
А еще с нами жил один человек, которого все принимали за иностранца. Потому что он ничего не понимал. Он не понимал, как надо соединять провода, чтобы загорелся свет. Он не понимал, как подключаться к телефону парикмахерской, он не знал, как пользоваться горячей водой.
Кроме того, он всегда улыбался, что бы ему ни говорили. Он улыбался, даже когда его чуть не отп.дили за разгром газовой колонки.
Он улыбался, кивал и удалялся в людскую. Потому что он жил в людской. Это комната, которая выходила дверью на кухню, а окном в коридор.
В людской он рисовал балерин. Это были самые страшные балерины в мире. Если бы мы тогда не упивались искусством жить и собственной бесполезностью, мы бы запатентовали мультик покруче «Хэппи три френдз».
Этот человек увешал страшными балеринами все стены в людской, поэтому заходить туда и п.дить его при таком скоплении чудовищ никто не решался.
Вообще-то никакой он был не иностранец.
Это был Персик.
Он был художником. И в комнате у него были не только балерины, под кроватью он прятал портрет. Он доставал его только тогда, когда приходила я. И это естественно, Доктор. Потому что это был мой портрет. Персик его доставал, сажал меня в кресло и тайно дорисовывал.
Дело в том, что Персик владел давно утраченным искусством семислойной живописи. Это искусство уже забыли к времени голландцев, им владел только Леонардо. Но Леонардо умер, а Персик был жив, поэтому он хотел передать секрет, пока не поздно. И он передавал его мне.
Я сначала сопротивлялась. Потому что я тогда еще продолжала хотеть быть бесполезной и беспечной. Но Персик сказал, что семислойка теперь на фиг никому не нужна. И я согласилась.
Я, конечно, могла бы безбоязненно передать секрет Вам, Доктор (ведь Вы все равно забудете), но это очень долго. У меня нет настроения тратить на Вас сегодня так много времени. Вся штука, Доктор, в том, что семислойка долговечна. И лица, Доктор, на таких картинах светятся изнутри. И никогда не стареют - не покрываются морщинами кракелюров.
Я приходила в людскую со своей клеткой. В клетке у меня жила синяя лампочка для ингаляций. Я всегда хотела иметь кого-то, но у меня была аллергия на шерсть всех животных и перья птиц, поэтому я завела себе лампочку. Я всегда носила лампочку с собой, чтобы не быть одинокой.
Я настояла, чтобы Персик написал ее на заднем плане.
Картина называлась «Девочка с Персиком».
На картине, выполненной в технике семислойной живописи, сидела Крошка Мю, которая исполняла в технике семислойной живописи портрет Персика. Эта картина была галереей бесконечных зеркальных повторений Крошки Мю и Персика. Кроме того, она была апофеозом битвы с одиночеством.
Так что уточняю, Доктор: Персик был гениальным художником. Но у него на ладони тоже был крестик, а это практически то же самое, что быть одним из хэппи три френдз.
Возможно, именно это нас и объединило, но мы об этом не догадывались. Мы думали, что нас объединяют беспечность, бесполезность, страх одиночества и амбиции. (Я вам как-то говорила, Доктор, что Персик хотел стать великим художником. А я хотела проходить сквозь стекло.)
Меня парило, Доктор, что нельзя прижаться ближе, чем кожа. Мне казалось, что, если я научусь просачиваться сквозь стекло, все изменится и одиночество будет побеждено.
Видите ли, Доктор, у нас были все основания биться с одиночеством. Потому что, пока мы тайно отсиживались в каморке при кухне, в квартире шла сепарационная война. Буддисты замотали свой холодильник цепью с замком. Потому что им казалось, будто кто-то надкусывает у них творожные сырки. Хиппенка, сына япониста, выгнали, потому что он курил траву, а это могло навлечь гнев милиции. Панк высказался в том духе, что нам хиппенок дороже милиции, но за это Панку запретили петь через пол, потому что его эманации не давали Анне спать и видеть люсидные сны.
Музыкант орал через свой усилитель в одиночку, потому что он назначил себя начальником. Ведь он варил нам супы из сырка «Лето» и договаривался с ДЭЗом.
Он запретил нам водить людей с улицы, нарушать внутренний распорядок и портить имущество.
Так мы прожили еще полгода.
Мы с Персиком, если не писали «Девочку с Персиком», уходили из сквота. Мы обошли весь город пешком, потому что Персик боялся спускаться в метро, он там задыхался. А по улице он очень бодро ходил. Он ходил в галереи - пристраивать своих балерин. А я ждала его на улице. Я, пока ждала, тренировалась проходить сквозь телефонные будки. Мы возвращались поздно, из своей двери высовывались буддисты, они говорили, что в доме опять воняет растворителем и они будут жаловаться музыканту.
Однажды ночью мы украли сырок из их холодильника. Мы украли его из принципа. Потому что мне ненавистны непроходимые преграды. Кроме того, у Персика был гастрит. Он жевал старый сырок, похожий на кусок мела, и говорил, что победил военный коммунизм и распределяловку по полезности.
А потом Персик закончил «Девочку с Персиком». А я - свою часть диптиха, «Персика с Девочкой», соответственно.
Персик нарисовал десять чудовищных балерин на одной картине. У всех балерин были безобразные лица обитателей сквота. Но самое безобразное лицо было у ангела, который над балеринами парил. Эта картина называлась «Мертвый ангел-хранитель». Это был приговор попытке жить беспечно, бесполезно и быть счастливыми.
Пока Персик рисовал эту картину, я прошла через стеклянную дверь на балкон (неудачно) и через дверцу шкафа в комнате буддистов (неудачно).
Персик вывесил картину ночью на кухне.
Это был конец.
Потому что никто не хочет признаваться, что он бездарен в искусстве жить.
Как я уже говорила Вам, Доктор, именно в то утро я проткнула рукой стекло в аутентичном окне в ванную. К сожалению, именно в это утро черти принесли девушку Анну из Дюссельдорфа, она выскочила из своей комнаты, еще не распакованная с дальней дороги, и довольно хамски поинтересовалась, зачем я это сделала. Я ей сказала, что мне приснился сон, КАК именно проходить сквозь стекло. И это была чистая правда. Девушка Анна окончательно вышла из себя, и я ее понимаю. Нет ничего оскорбительнее для человека, который изучает сны, как узнать, что другим тоже снятся сны. Тем более что единственный сон Анны, который можно было принять всерьез, был про то, как к нам вваливается ее отец, крупный чиновник из Подмосковья. Этот сон был вещим, потому что ее отец действительно приехал через два дня и увез Анну со скандалом.
Но в тот раз она завелась не по-детски. Персик улыбался.
Анна собрала на кухне всех выживших обитателей. Нам припомнили все, включая сырок и весь стеклянный бой. Персик кивал и улыбался как мудак.
Музыкант сказал, что они практически построили идеальное общество. Но поскольку это общество демократическое, то нам дается последнее слово.
Персик с дебильной улыбкой эльфа сказал:
- Я считаю, что каждый имеет право жить в утопии.
Теперь уже музыкант удовлетворенно кивнул и улыбнулся (он, наверное, представил себя Сен-Симоном).
Персик кивнул ему в ответ и продолжил:
- .нельзя запрещать Крошке Мю проходить через стекла.
(Идиот. Ведь нам некуда идти!)
Нам действительно было некуда идти. Мы пошли на Патриаршие и разместились на скамейке со всеми своими пожитками. У меня на коленях была клетка.
Я сказала:
- Персик, я умею жарить картошку. Я могу быть тебе полезной. Давай поженимся.
Он сказал:
- Нет.
Он заставил меня выпустить синюю лампочку в пруд. Потому что одиночество (сказал Персик) - это не приговор и тюрьма. Одиночество - это свобода. И надо этому учиться.
Куда он тогда пошел, я знаю, Доктор. Но тогда не знала.
Я смотрела ему вслед и плакала от восхищения. Потому что он владел искусством жить, оставался бесполезным и знал, что никогда не опаскудится, чтобы жениться.
Он еще обернулся и посоветовал мне попробовать проходить не через витрины, а через зеркала. Потому что надо стремиться не к другим, а к себе.
У него была действительно улыбка эльфа, Доктор.
Но он мне врал.
Через неделю он уехал к Тому. Потому что Том был ценителем прекрасного и жил в стране, где из искусства еще умудряются извлечь пользу.
Том купил всех балерин Персика и позвал его в Лондон (я об этом ничего не знала, Доктор). Потому что Персик и сам был прекрасен, как я Вам неоднократно сообщала, Доктор. Но Вы забыли.
Теперь Вы понимаете, Доктор, почему я Вам пишу? Из вредности. Я же Крошка Мю, как я Вам уже сообщала.
Я хочу Вам все напомнить, как бы Вы ни были забывчивы. Потому что сама мечтала все забыть. А не получается.
Мне было некуда деваться, Доктор.
Я превратила бесполезное искусство жить в бизнес, потому что я не умела делать ничего полезного.
Я ставила балет на площади в Милане. Я проводила показы прет-а-порте из скотча, пакетов для мусора и пенопласта. Я устраивала салюты под окнами дома для инвалидов в Ростове-на-Дону. Я построила четырехметровый за́мок из коробок от телевизоров и облицевала его пасхальными яйцами. В доме одного нувориша из Новопеределкина я сделала витражи из расписанных лаком для ногтей пивных бутылок. Я научилась танцевать на катушке от строительного кабеля. Я раскрашивала золотом пластмассовые муляжи сердец и мозгов из магазина учебных пособий и выгодно продала их одному берлинскому сумасброду, с которым мы трахались на площади у Бранденбургских ворот. И я бы трахалась с ним всю жизнь, если бы он не вздумал меня фотографировать. Потому что я терпеть не могу, когда из моего ноу-хау бесполезности извлекает пользу кто-то другой.
Этот человек считал меня сумасшедшей и страшно боялся.
Другой человек считал меня авантюристкой.
Еще один человек сказал, что я спекулирую на чужих невоплощенных желаниях быть расп.дяями.
Еще кто-то сказал, что я - памятник дилетантизму.
Один человек сказал, что он видел, как я летаю.
Но никто не сказал, что я умею проходить сквозь зеркала.
Потому что я этого не умею.
У меня не получилось выйти из стеклянного лифта.
Я не смогла пройти сквозь стеклянную дверь на балконе в Панама-Сити. И все очень смеялись над моей неуклюжестью, потому что подумали, что я подумала, что дверь открыта.
Я врезалась в витрину магазина «Прентан». И менеджер прикладывал мне лед ко лбу и причитал: «Ах, мадам, какое недоразумение, что реле не сработало».
Заметьте, Доктор, меня в первый раз назвали «мадам». Что тоже грустно.
Но дальше будет еще грустнее. Я сама не люблю писать эту часть письма. Но напишу. Из вредности.
Однажды мне позвонила девушка Анна.
Она сказала, что была на симпозиуме психоаналитиков в Лондоне и видела там Персика.
Он прекрасно продается, они с Томом отжигают, хотя Том полысел, но все равно они первые в гей-тусовке. Она сказала, что Персик передавал мне привет и спрашивал, как там зеркала. Наверное, шутил (добавила Анна).
Как там зеркала? Как там зеркала?
Я представила, как Персик шутит, и мне от этого стало тошно.
Я подошла к зеркалу (решительно, мне Персик, когда еще не шутил, говорил, что моя беда в нерешительности). Решительно.
И я там увидела несколько седых волос. И несколько морщин вокруг глаз.
И расхотела проходить. Потому что мне не понравилось это зазеркалье.
Оно было лишено совершенства и не спасало меня от одиночества.
Я решила оставить хотя бы половину морщин и седых волос по ту сторону стекла.
Я стала каждый вечер ходить в цирк. Это был маленький цирк на Юго-Западе, и там было не стыдно плакать. Я сидела и плакала от зависти.
Там прятали платочки в пустой руке. Там исчезали в шкафах. Там угадывали карту в кармане. Там глотали лезвия и огонь. Иллюзионист был очень обаятельный.
Через месяц он выдернул меня из зала на арену, развернул мою ладонь и спросил:
- Хотите, я проткну вас насквозь иголкой?
- Нет, - сказала я. - Отпилите мне лучше голову.
- Все русские женщины так склонны к жертвам, - нашелся иллюзионист.
- Да, - сказала я (на самом деле я просто считала самым оптимальным хранить голову с рефлексиями и страхом одиночества отдельно, в морозильнике).
Ночью иллюзионист признался, что увидел на моей ладони крестик. Он сказал, что у меня была бы рука гения, если бы не этот крестик. Это крестик лузеров. Такие люди в последний момент наступают на шнурок и разбивают башку, поднимаясь на сцену за «Оскаром».
Иллюзионист сказал, что уже тогда решил, что меня не отпустит.
Меня это в принципе устраивало. Потому что у иллюзиониста был вентилятор, через который он умел проходить.
Иллюзиониста это тоже устраивало. Потому что у него на ладони был крестик.
У него, Доктор, был один серьезный недостаток. Он знал, из чего состоит чудо. Он знал, куда девается платочек. Он знал, как Копперфилд выбирается из водопада, а Гудини - из цепей. Он знал, почему из икон текут слезы, знал, чем закончатся детективы. Он знал прогноз погоды на завтра. И еще он знал, что просочиться сквозь стекло невозможно.
Он все это знал доподлинно и очень от этого страдал.
Еще, Доктор, он знал, что каждый человек изначально одинок.
Он говорил мне об этом каждый день на протяжении четырех лет.
И когда эти четыре года закончились, он сказал, что не надо строить иллюзий. И лучше принять все как есть. То есть одиночество. Хотя он очень от этого страдает.
Я подозреваю, он просто боялся, что я пройду сквозь стекло и разрушу его стройную концепцию мира.
А я, Доктор, к этому времени научилась исчезать в коробке, выходить из шкафа и доставать монеты из пустого стакана.
То есть от меня была несомненная польза.
Но иллюзионист сказал, что люди не умеют меняться. И не надо пытаться быть полезной.
Хотя он очень сожалеет.
Он так сказал, Доктор, и пошел спать.
Я посидела полчаса, причитая: «Он же обещал, он же обещал!» (хотя он ничего не обещал). Причитая: «Он лишает меня тепла!» (хотя он был холодным, как брикет свежемороженной трески), причитая: «Он разбил иллюзии» (хотя он препарировал их, как патологоанатом).
А потом я утерла сопли, заставила себя прекратить это мерзкое бабство, взяла в руки молоточек для отбивания котлет и разбила все, что билось.
Не билась только ракушка, которую я привезла из Панама-Сити. Я взяла ее с собой.
Потом я нашла в старой книжке телефон Анны и позвонила. Я спросила, как до нее доехать. Она назвала адрес сквота на Маяковке.
Дорогой Доктор. Прошло пятнадцать лет, и это сразу бросилось в глаза.
Квартиру мецената Морозова было не узнать.
Там были белые стены из гипсокартона, эргономичная мебель и термовыключатели.
Анна выкупила эту квартиру и стерла следы лузеров в искусстве жить.
Она сразу сказала мне, что окна небьющиеся.
Я кивнула.
Я спросила ее, не осталось ли каких-то вещей. Например, каких-нибудь картин.
Она ответила, что если я о живописи Персика, то он уже полгода как ее забрал.
Но видно, она не очень-то продается. Потому что Персик раз в месяц стреляет у нее деньги.
Я сказала, что не верю.
Я сказала, что Том непотопляем.
Анна сказала, что Том непотопляем, но при чем здесь Том.
Я дала ей номер иллюзиониста. Потому что он тоже считает, что не надо строить иллюзий.
От нее я узнала адрес Персика.
Доктор! Сейчас я расскажу все коротко, потому что даже таких, как Вы, надо щадить.
Персик жил в сторожке какого-то писателя, в Переделкине. Но сразу становилось ясно, что сторожит писателя он плохо. Потому что у Персика было одутловатое лицо сильно пьющего человека. А пьющие - они небдительные.
И еще он ничего не слышал. Приходилось кричать или показывать жестами. Потому что денег на слуховой аппарат у него не было.
Он немного пожаловался на Тома. Потому что Том бросил его на произвол судьбы. Хотя ничего не предвещало.
Я сказала, что надо учиться быть одиноким. Что одиночество - это не тюрьма, а свобода.
Я хотела не уязвить его, а как-то поддержать. Но я очень вредная, у меня всегда получаются гадости.
Персик сказал, что учился быть свободным. Но он переехал в неблагополучный район. И ему однажды крепко врезали. Он пролежал в больнице, а потом его отправили на родину (бесплатно).
Но он с тех пор ничего не слышит.
Я сказала, что мы купим ему аппарат.
Он сказал: «Не надо». Он сказал, что каждый человек имеет право на иллюзии.
Потом он сказал, что мою часть диптиха он уничтожил. Я кивнула. Потому что на моей части главным все-таки был Персик, рисующий Крошку Мю. И там он был прекрасен, как эльф.
Каждый человек имеет право пребывать в иллюзии, что он не меняется.
Я сказала, что я поеду, но завтра привезу ему денег.
Он сказал: «Не надо».
Он сказал: «Я хочу сделать тебе подарок».
Он принес свою картину «Девочка с Персиком».
Какая прекрасная была эта девочка. Ее глаза были полны решимости!
Мне тоже захотелось ему что-то подарить.
Я порылась в сумке и нашла только ракушку.
Персик прижал ракушку к уху.
Это было кошмарное зрелище. Я сказала: «Мы купим тебе слуховой аппарат».
А он сказал: «Море шумит».
Он стоял и улыбался дебильной улыбкой эльфа.
Я взяла картину и пошла. Потому что у человека нельзя отнять иллюзий. Потому что иллюзии являются единственным двигателем души.
Персик вышел меня проводить, потому что лил дождь, а он выскочил с зонтом (это было очень по-английски).
Больше я в эту сторожку не возвращалась, потому что было не к кому.
Когда я подъезжала к городу, мне позвонил иллюзионист.
Он огорченно сказал, что зря я все перебила. Особенно монитор. Потому что в него влезть я бы все равно не смогла. Потому что он двенадцатидюймовый.
Я приехала к Анне и попросилась в людскую. Она сказала, что там вообще-то хозблок с сушилкой. Я сказала, что сойдет.
Я проработала всю ночь.
Я закрасила лампочку в клетке. Я заклеила фон фольгой, и это было похоже на зеркало. Я вклеила красное сердце, газеты, стразы, перья.
И я закрасила название.
Я дала этой картине другое название, Доктор.
Никто, кроме Вас, Доктор, не знает, что такое подлинное одиночество.
Даже мы по сравнению с Вами - глупые абитуриенты.
Эту картину я могу подарить только Вам. Потому что Вы не помните, как прошла эта жизнь. А я напомню.
Я напомню, как лил дождь, а Персик метался вокруг машины с зонтом, пытаясь прикрыть холст. А мимо проехала «Газель» и уделала нас талым снегом.
Я жестами спросила у Персика: «У меня лицо чистое?»
А он ответил: «Чистое. Все волосы - в говне, а лицо - чистое. Просто удивительно».
И мы смеялись как подорванные.
Как будто у нас не было крестов на ладонях.
Мы беспечные, бесполезные, счастливые, потому что мы не боимся одиночества.
Доктор! Вы можете проснуться завтра утром и не вспомнить меня.
И Персика. Как будто нас у Вас никогда не было.
И ни капли о нас не пожалеть.
Я знаю, на медицинском языке это называется тотальная прогрессирующая амнезия. Мне об этом рассказывал другой доктор.
Но на самом деле это идеальная формула одиночества и пофигизма в одном флаконе.
Потому что каждый день можно начинать заново в абсолютной свободе от вчерашних страхов.
Поэтому забирайте картину.
Она теперь называется «Жизнь не удалась, и х. с ним».
Завтра я опять напишу это письмо и принесу его Вам.
Ждите меня у запасного выхода. Пусть Вас не смущает, что он заперт на замок.
Потому что меня это не останавливает.
Я буду в пачке, куртке и джинсах.
Меня зовут Крошка Мю.

Младший драт Вичестер...

Сэмюэл Винчестер
Samuel Winchester
Кратко
Исполняет: Джаред Тристан Падалеки
Первое появление: 1.01. Пилот
Родился: 2 мая 1983 года
Место рождения: Лоуренс, штат Канзас
Родители: Джон Винчестер, Мэри Винчестер
Брат: Дин Винчестер
Рост: 6' 4" (1.93 м)
Глаза: щенячьи
Способности: ясновиденье, в меньшей степени - телекинез
Теперь уже и не ясно, был ли когда-нибудь Сэм Винчестер простым мальчиком - таким, как миллионы других на нашей планете. Но когда ему исполнилось шесть месяцев, его судьба была уже предрешена: он оказался заложником в большой игре, затеянной желтоглазым демоном, и невольным виновником смерти матери... Сэм был избранным, меченым демонической кровью.
История умалчивает о том, кем в детстве мечтал стать Сэм - врачом, космонавтом или ученым, - но его желания и мечты никого не интересовали. Отец Сэма, одержимый идеей мести за смерть любимой жены, из скромного работника гаража и владельца автосервиса превратился в охотника за нечистью, и с тех пор семейным делом Винчестеров стало истребление сверхъестественного.
С самых юных лет Сэм не знал оседлой жизни. У него не было ни дома, ни постоянного места учебы, но, несмотря на это, он умудрялся хорошо учиться, много читал и, вообще, был любознательным мальчиком.
В отличие от брата, Сэм не был послушным солдатиком, всецело подчинявшимся воле отца. Работа, которую навязал им Джон Винчестер, не вызывала у него восторга. Сэму претила кочевая жизнь. Он мечтал стать нормальным человеком, забыть о существовании сверхъестественного или хотя бы притвориться, что никогда о нем не слышал.
Вопреки воле отца Сэм оставил семью и отправился учиться в колледж. Теперь у него был свой дом, девушка, на которой он собирался жениться, друзья. Он знал, что здравомыслящие люди не верят в существование нечистой силы, а охотник за привидениями и прочей паранормальной швалью для них лишь фантастический персонаж или опасный сумасшедший. Поэтому Сэм тщательно скрывал свое прошлое, прекратил всяческое общение с отцом и братом, отчаянно делая вид, что он такой же, как все. И это ему почти удалось.
Целых два года у Сэма была тихая и размеренная жизнь, если можно назвать таковой жизнь студента. Младший Винчестер с отличием закончил колледж и поступил в Стэндфордский университет. Но в один прекрасный день (вернее ночь) на пороге его дома с наглой и очаровательной улыбкой появился брат, заявивший, что их отец пропал - ушел на очередную охоту и не вернулся.
И хотя Сэм не испытывал особого энтузиазма, пришлось ему тряхнуть стариной: достать походный набор юного охотника (ножи, пистолеты, мачете и прочие безобидные предметы) и отправиться вместе с Дином на поиски родителя. Тем более что Дин клятвенно обещал Джессике, девушке Сэма, вернуть брата домой целым и невредимым никак не позже понедельника.
Отца Винчестеры не нашли, зато нашли кучу неприятностей на свои задницы, а возвращение домой отважного охотника за привидениями Сэма Винчестера вовсе не было триумфальным. Любимая не ждала его на пороге с распростертыми объятиями. Сэм обнаружил ее в спальне, пригвожденной к потолку и истекающей кровью - также, как 22 года назад Джон Винчестер нашел свою жену. В следующий момент Джессику поглотило пламя, и если бы не подоспевший вовремя Дин, то кто знает - этот день мог стать для Сэма последним.
Сэм был достойным сыном своего отца, и теперь целью его жизни стала месть за смерть любимой. Забыв про друзей, учебу и мирную жизнь, младший Винчестер с головой погрузился в охоту. Поиски отца, истребление нечисти - все, что угодно, чтобы забыть о видении, которое он старательно отгонял от себя за несколько дней до трагедии в отчаянной попытке быть таким же, как все. Теперь появился повод заняться самоедством - обвинять себя в произошедшем и рефлексировать, рассекая по просторам Америки в тесном салоне Импалы, бок о бок со старшим братом.
Дин был несказанно рад, что брат с ним, и охота вновь стала семейным делом. Сэм же мечтал отомстить за смерть матери и девушки, найти отца, убедиться, что с ним все в порядке, а затем вернуться к нормальной жизни. Но этому не суждено было случиться. Пророческие видения, приходившие к младшему Винчестеру сначала только во сне, стали одолевать его и наяву. А через некоторое время он понял, что все они как-то связаны с желтоглазым демоном.
Столкнувшись лицом к лицу с ЖГД, вселившимся в его отца, Сэм узнал, что у демона есть планы на него и других паранормальных детишек. Младшего Винчестера ждет большое будущее на демоническом поприще, а мама Винчестер и Джессика были этому помехой.
Тут мы сделаем небольшое лирическое отступление. Смерть Джесс стала для Сэма глубоким потрясением. Да, точно так же погибла его мать, но он был слишком мал, чтобы это запомнить, и знал о произошедшем только со слов отца и Дина. А Джесс погибла прямо у него на глазах. Сэм не переставал винить себя в ее смерти и боялся дать волю чувствам, даже если на пути возникала девушка, которая вполне могла представлять для него романтический интерес. Сэм вбил себе в голову, что все, кого он любит, обязательно погибают. В отличие от Дина, его не тянуло на любовные подвиги. Он предпочитал плотским утехам духовную близость, и хотя иногда решался посмотреть платный канальчик, не мог до конца расслабиться. Он (со слов брата) чувствовал себя последним из грешников, посещая порносайт.
Возможно, Сэм был прав, опасаясь сближаться с девушками. Не зря он оттолкнул от себя Лори - дочь священника, которого спас от Человека-крюка. Не зря не позволил вылиться во что-то большее отношениям с Сарой - очаровательной дочерью хозяина аукциона. Сэм познакомился с ней, расследуя дело о призраке-убийце со старинного портрета. Между ними сразу возникли чувства - это была любовь с первого взгляда, но дело ограничилось парочкой свиданий и долгим прощальным поцелуем.
А когда Сэм, наконец, решился дать волю чувствам, этот опыт закончился весьма печально. Сексуально привлекательная, милая и умная Мэдисон оказалась оборотнем и по ночам убивала мирных граждан. Днем она вновь оборачивалась в человека и не помнила о том, что натворила под покровом темноты. Сэм и Дин открыли ей глаза, показав, каким чудовищем она является, и попытались помочь, убив инфицировавшего ее оборотня. Но вселенная Суперов жестока. Выяснилось, что излечиться невозможно, и Мэдисон приняла решение, показавшееся ей единственно верным: она попросила Сэма убить ее, чтобы больше не гибли невинные люди.
Невозможно описать, что чувствовал Сэм, согласившись на просьбу Мэдисон, но она не хотела жить монстром, а братья Винчестеры были охотниками, истреблявшими нечисть. После смерти Мэдисон Сэм долго не мог оправиться. Он в очередной раз убедился, что не стоит позволять чувствам одерживать верх над собой.
Но вернемся к основной истории.
Отдав свою душу, жизнь и кольт за жизнь Дина, Джон Винчестер, уходя, взвалил на плечи сына неподъемную ношу: он поручил Дину присматривать за младшим братом, беречь его, постараться спасти, ну а если не удастся - убить. Дин долгое время скрывал это от Сэма, но после того, как выяснилось, что у младшего Винчестера иммунитет к дьявольскому вирусу, Дин не смог больше молчать и открыл брату страшную правду.
Сэм и раньше мучился вопросом о том, какие планы на него у желтоглазого демона, да и паранормальные детишки, которые встречались на пути братьям Винчестерам, не всегда были ангелочками. Сэм боялся, что демон хочет превратить их в идеальных убийц, которых сможет использовать в своих целях. Скажем прямо, Сэм был недалек от истины.
Всю сознательную жизнь Винчестеры боролись с нечистью всех мастей и видов, а теперь оказалось, что Сэм и сам может превратиться в нечто ужасное. Эта мысль постоянно терзала его, и он взял с брата слово, что тот выполнит волю отца - если когда-нибудь младший Винчестер встанет на сторону зла, Дину придется его убить. Но и Джон, и Сэм зря надеялись на Дина - тот скорее умер бы сам, чем позволил умереть младшему брату.
Как известно - нет ничего тайного, что не стало бы явным, и информация о Сэме как-то просочилась в охотничью среду (Винчестеры были не единственными, кто охотился на сверхъестественное). Мало было у Сэма и Дина неприятностей: с одной стороны демоны и прочая нечистая сила, с другой - полиция, ФБР и другие государственные структуры. А теперь приходилось опасаться и таких же, как они, охотников.
Вы думаете, все дороги ведут в Рим? Нет, все дороги ведут в Южную Дакоту, где Сэм Винчестер оказался в конце своего жизненного пути. По воле желтоглазого демона он и еще несколько чудо-детишек оказались в заброшенном городе Колд Оак, где ЖГД проводил финальный конкурс на право возглавить его армию в войне, которая ввергнет мир в апокалипсис. Сам ЖГД предпочитал называть это не концом света, а началом нового мира.
Хотя Сэма трудно было назвать сильнейшим из представителей его поколения, ставших участниками игры «Остаться в живых», затеянной ЖГД, он почти смог добраться до финала. Он пережил Лили - девушку, убивавшую прикосновением руки; пережил добряка Энди, который мог заставлять людей делать то, что хочет он; пережил Эву, с легкостью управлявшую демонами. И пережил бы Джейка, обладавшего нечеловеческой силой, если бы не врожденная мягкотелость Сэма. У младшего Винчестера не поднялась рука добить поверженного противника, за что он тут же получил нож в спину и умер на руках подоспевшего на помощь старшего брата. Вот так окончил свои дни младший Винчестер. Но любящий брат не дал ему спокойно отойти в мир иной. Дин не видел смысла в своей грешной жизни без Сэма, он не мог позволить умереть последнему оставшемуся у него родному человеку. Поэтому он заключил сделку с Красноглазой демоншей, отдав свою душу за жизнь брата. И в тот момент, когда Дин скрепил сделку поцелуем, Сэм открыл глаза и начал дышать - он снова был жив.
Вернувшись в мир живых, Сэм стал другим человеком - более решительным, более скрытным, более жестоким. Он не признался брату о том, что поведал ему желтоглазый демон о смерти матери, о дьявольской крови, которой тот напоил Сэма в детстве. А когда представился случай, младший Винчестер без колебаний и без капли жалости расстрелял Джейка Талли, отомстив ему за свою смерть и за брата, продавшего душу.
ЖГД получил по заслугам - Дин всадил ему пулю в сердце. Но перед смертью, глумясь над старшим Винчестером, желтоглазый намекнул на то, что нельзя быть уверенным, что с того света вернулся настоящий Сэм. Конечно, демоны любят приврать, но до конца нельзя быть уверенным ни в чем.
Желтоглазый был повержен, однако сотни демонов вырвались через дьявольские врата, заполонив землю. Дину остался год жизни. И теперь наступила очередь Сэма позаботиться о брате и попытаться его спасти.
Кем бы ни был младший Винчестер, он не собирался отступать и опускать руки, ведь пока по белому свету разгуливает нечисть - у них с братом есть работа.
Интересные факты:
У Сэма коулрофобия - боязнь клоунов
В его арсенале - не только пистолеты с серебряными пулями, но и ноутбук Dell Precision M65
У Сэма иммунитет к демоническому вирусу и "талантам" других паранормальных детишек
После гибели желтоглазого демона Сэм утратил свои способности

О птичках

Сон мне сегодня приснился... То ли вследствие повышенной температуры, то ли поела чего не того, то ли покурить забыла, потому как горло как-то не так себя ведет... Но снились мне сегодня попугаи... Много их было... Всякие-разные... и разноцветные...и обыкновенные.. и просто серые... Стою я, значит, и наблюдаю как из этой массы один попугайчик отделился тихонечко, бегает, по сторонам головой крутит, и явно чего-то ищет... Свои-то ему не интересны как-то, он и внимания-то на них не обращает... к другим птицам приценивается... То к одной подбежит и яркое перышко вырвет, и к себе примерять начинает, то к другому - и начинает копировать как тот головой крутит, да крылья расправляет, то ж голоса их изобразить пытается... потом меня узрел правым глазом.. тож повторять за мной попробовал... то позу ту же примет, что и я, то интонацию скопирует...Да что-то выходило только плохо... Видать нелегкое это занятие -других-то изображать... хотя, стоит отдать должное - смешное.. В природе, говорят, у них и собственных песен нет даже. Всегда поют чужие. Сплошная имитация, повторение без понимания. Посмеялась я, да и проснулась...
Вот и думаю теперь, к чему бы это?... А что думать-то? Инет под рукой...
«Попугай - Попугай является олицетворением человеческой глупости. В народе существует известное выражение: «Хватит повторять, как попугай». Так говорят о людях, не имеющих собственного мнения и повторяющими за другими людьми разные мысли, совершенно не разбираясь в том, что они значат. Возможно, образ попугая возник в сновидении, благодаря отложившейся в вашем подсознании детской скороговорки: «Говорил попугай попугаю я тебя попугаю». Эта скороговорка возникла не на пустом месте, а была следствием того, что раньше попугай был постоянным спутником любого пирата и сидел у него на плече. Так что, возможно, появившийся во сне образ попугая является предупреждением о том, что в реальной жизни вам предстоит встреча со злобным, угрожающим вашей чести человеком. Видеть во сне разговаривающего попугая - означает, что возможно, такой сон говорит о том, что в вашем окружении есть глупый, но очень язвительный человек. Если в вашем сне попугай повторяет за вами ваши слова, то в реальной жизни вы помогаете не тому человеку: он использует ваши мысли для своих корыстных целей. Увидеть во сне большое количество попугаев, то в реальной жизни вы выгодно выделяетесь на фоне окружающих вас людей. Вы очень умны и сообразительны для того, чтобы быть простым служащим».
Хороший сон, в общем)).. Мне понравился...

А перед сном надобно проветрить то что я тут накурила, поэтому приходится открывать

День длинный, день дурацкий.Моя мать принесла мне три блюдечка тертого чесноку и расставила их красиво по комнате. Заместо благовоний. Дабы пары чеснока предохраняли меня от свиного гриппа, который она распоространяет непосредственно тут, в жилом, знаете ли, помещении. Мне-то, правда, что? Я свиным грипом уже переболела, да и потом, я пью многа кокаколы, энергетиков и прочих генетическимодифицированных деликатесов, поэтому одно блюдце я употребила просто так, с кусочком хлебушка, а второе понапихала в курицу, потому что мать болеет, готовить некому, а жрать хочется))Думала вот об искусстве, где-то между поеданием чеснока и просмотором секретных материалов. Поняла, что Инэрвин был прав и формат "статичная картинка" нахуй никому не нужен, но впрочем мне это не мешает, но впрочем, посмотрела на всяких со сложными именами и расстроилась, впрочем и это мне тоже не помешает, потому что ежели мне что в голову взбредет, оно оттуда просто так не выбредет. В секретных матералах, кстати, упорно пытаются выставить доггета няшечкой и пусечкой, и забудьте уже своего малдера, вон вам какой терминатор хороший. Но нас не купить, нет! Впрочем малдер пропустил много веселухи, а еще стремную серию про ГЛАЗ. (вот именно про ТОТ ГЛАЗ!) А Авира таки сожрала все что было нажито непосильным трудом, надо было ставить сразу, да.А перед сном надобно проветрить то что я тут накурила, поэтому приходится открывать настеж окно и забирать с собой кота, чтоб не выпрыгнул, гад. Так и хожу с ним по квартире - то на кухню зайду, то в туалет, то еще куда. И все с котом. Пойдем с ним в постель, в общем, а то все в интернете козлы и даже с фоточкой в асечку полезть не к кому.

want u...only

ох..
как хочется вновь вдыхать запах твоих волос...
как хочется вновь положить голову тебе на грудь...
и ни о чем не думать...
и лишь изредка поднимать голову, заглядывая в твои глаза,
чтобы убеждаться, что это не сон...